МИР. СТРАНА. ПРЕЗИДЕНТ

УСПЕХИ НА ВНЕШНЕМ ФРОНТЕ НУЖНО ПОДКРЕПИТЬ НАВЕДЕНИЕМ ПОРЯДКА В ТЫЛУ

2013 год стал годом возвращения Россией веры в себя. Да, пока что в основном на международной арене, но разве самоуважение и уверенность в себе не сказывается на том, как ты ведешь себя с окружающими?

Пусть мы внутри страны еще с очень многим не разобрались, но уже способны держать себя на людях так, что с нами просто не могут не считаться. Речь не только о Путине – он лишь символ того, как постепенно начинает проявляться та особенность русского народа, о которой обычно говорят «долго запрягает, да быстро едет»…

Это был очень напряженный год. Мир реально балансировал на грани войны. Намерение США напасть на Сирию могло привести к крупнейшему региональному конфликту, который имел бы все шансы стать ядерным (учитывая, что у Израиля есть атомная бомба) и перерасти границы Ближнего Востока. Этого удалось избежать благодаря последовательной и умной политике России. Но это было лишь частью общего процесса нашего возвращения на мировую арену.

В этом году Запад был настроен на продолжение банкета: необходимо было завершить те процессы, которые начались за несколько лет до этого. И шансы на то, что все произойдет так, как надо им, у евроатлантистов были очень большие. Причем, не только на их взгляд, но и по мнению очень многих наблюдателей у нас дома, в России.

В информационном пространстве московского политического класса сформировалось искаженное представление о том, чем занимается президент и российская власть в целом. Из-за необходимости отбивать информационные атаки, идущие как из вне, так и изнутри России, у очень многих сложилось ощущение, что Владимир Путин только и занимается что отслеживанием передвижений Навального или протестов Европарламента против закона о запрете гей-пропаганды. Между тем, именно настоящая внешнеполитическая работа во всех ее смыслах (от закрытых встреч со спецслужбами и ценными источниками информации до саммитов и написания статей в американскую прессу) и была тем главным, чем занимался в уходящем году Путин. И при этом он должен был не забывать и о контроле за экономической политикой правительства, фактическим главой которого он объявил себя еще год назад (когда сказал, что министры будут персонально отчитываться перед ним). Путин вынужден заниматься внешней политикой не от хорошей жизни – просто запах большой войны все отчетливей носится в воздухе.

То, что в марте Северная Корея якобы объявила войну США было всего лишь следствием того давления, что оказывали на Пхеньян американцы – кроме экономических санкций (потому что им не нравится ядерная программа КНДР), они еще и устраивают ежегодные военные учения у ее границ. А в этом году с учениями совпало и появление голливудского фильма «Падение Олимпа» - о том, что северокорейские коммандос штурмуют Белый дом в Вашингтоне. Молодой северокорейский вождь резонно посчитал это элементом психологической подготовки мирового общественного мнения к возможной агрессии против его страны.

Весенний кризис на Дальнем Востоке постепенно успокоился – понятно, что США прощупывали реакцию Китая, а Пекин смотрел на поведение Вашингтона. Выводы были сделаны: объявление Китаем бесполетной зоны над спорными островами стало явным результатом анализа весеннего кризиса. На Дальнем Востоке рванет позже – а вот Восток Ближний мог взорваться уже в этом году.

Год начался с того, что США продолжали переформатирование Большого Ближнего Востока – войну в Сирии им нужно было довести до победного конца, то есть до свержения Башара Асада. Падение Дамаска открывало путь на Тегеран – не буквально, но фактически. Но снабжаемые оружием и кадрами повстанцы никак не могли победить, а упрямое нежелание Москвы сдавать Асада привело к тому, что к лету США созрели для прямого вмешательства в конфликт. Если бы США нанесли удар по Сирии, ответные удары и реакция соседей могла привести к эффекту домино и включению в войну Ирана, Израиля и Турции – после чего просчитывались уже сценарии мировой войны. Лично Обама не хотел воевать, но сама машина мира «по-американски» толкала его к войне. Спас ситуацию Путин – и это стало главным успехом нашей внешней политики за последние четверть века.

После этого последовала еще одна нечаянная радость: списанная уже всеми нашими аналитиками Украина внезапно передумывала подписывать соглашение с ЕС, то есть уходить на Запад. Планы Путина по реинтеграции постсоветского пространства оказывались под угрозой, но это только со стороны казалось, что Москва спокойно наблюдает за дрейфом Украины. За три месяца до подписания соглашения об ассоциации с ЕС Армения объявила об отказе от него, а за неделю – Украина. Понятно, что без большой предварительной негласной работы (а на поверхности были только активные публичные усилия России в последние несколько месяцев) этого бы не произошло.

Второй главный удар по США в уходящем году вместе с Путиным нанес Сноуден – раскрытие масштабов глобального американского шпионажа произошло летом, и это стало не только мощнейшим ударом по и без того мрачному имиджу США в мире, но и продемонстрировало силу и уверенность в себе России. Мы оказались практически единственной страной мира, не только выстоявшей под давлением Вашингтона, но и не побоявшейся пойти на обострение отношений с США. Отказавшись выдавать Сноудена, Путин сделал возможными свои дальнейшие успехи в Сирии и на Украине.

В этих условиях противопоставить что-либо Путину на международной арене США не смогли. Их все больше затягивали внутренние проблемы – угроза дефолта, а также осеннее отключение правительства. Практически до нуля сузились и возможности американцев давить на Путина и изнутри России: наша пятая колонна, состоящая из олигархов, части чиновничества и космополитического креативного класса уже не могла устроить в столице тех волнений, которые у них получалось организовать два года назад, когда вместе с Западом они всеми силами пытались не допустить возвращения Путина в Кремль. Успех Навального на выборах московского мэра стал лишь подтверждением того, что прослойка людей, нацеленных на слом собственного государства, в столице достаточно велика. Впрочем, среди голосовавших за него едва ли не большинство составляли люди, наивно поверившие в его антикоррупционные лозунги.

При этом сам Путин в этом году продолжил курс на национализацию элиты – антикоррупционные требования к чиновникам становились все жестче -их обязали избавиться от счетов за границей и ввели декларации о расходах, пускай пока всего лишь о крупных), арестов и посадок в регионах все больше (множество мэров городов, вице-губернаторов), отдельно взялись за Северный Кавказ.

В центральных органах власти борьба с коррупцией идет сложно. В информационном смысле власть очень много проиграла из-за неправильной подачи дела Сердюкова. Общество ждало его уголовного преследования, но, когда выяснилось, что в реальности бывшему министру можно предъявить только статью о халатности, разочарование было огромным. Однако новые – и громкие – дела не за горами, так что в следующем году власть сможет показать всем, что курс на самоочищение не простая декларация. Тем более что новая кадровая политика, о которой в последнее время часто говорил глава президентской администрации Сергей Иванов, подразумевает восстановление лучшего из советского опыта работы с кадрами: а это не только последовательное продвижение снизу вверх, но и жесткий контроль за стилем жизни чиновников (отдых на личной вилле во Франции скоро станет просто физически несовместим с руководящей работой).

Мировые дела в наступающем году не станут менее напряженными, но Путину все равно придется все больше внимания уделять внутренней политике. Не только потому, что угрозы терактов во время Олимпиады вырастут, а общее межнациональное напряжение балансирует на грани взрыва. Необходимо определяться с правительством, точнее - с экономическим курсом. Ни прошлогодние майские указы президента, ни объявленные им в июне планы о почти полутриллионных инвестициях в инфраструктурные проекты вроде «Транссиба» нынешнее правительство выполнить ни в состоянии. Поэтому в следующем году Путину придется определяться как с премьером, так и с идеологией экономической политики, все больше сдвигаясь в сторону государственного протекционизма и социального государства.

Закрепится на внешних рубежах, развить наступление и быть готовым к обороне можно только будучи уверенным в том, что у тебя в тылу не занимаются подрывной работой.

Петр АКОПОВ, заместитель главного редактора газеты «Взгляд»